Эссе о моем опыте в человекоцентрированном подходе

 

Светлана Полецкая

 

О себе: Практикующий психолог. Выпускница МГППУ, магистрант НИУ ВШЭ. Бывший эйчар и антевасин.

 

Цвет истории: нежно голубой с зеленым

 

 

 

История моих отношений с человекоцентрированным подходом (далее - чцп) похожа на увлекательный процесс роста прекрасного дерева неизвестного вида: оно прочно пустило корни, развивает ветви и листву и постоянно меняется, укрепляется в почве, обновляет крону и как будто живёт своей жизнью. Интересное его свойство в отсутствии финальной точки развития, отсутствии того момента, когда можно будет сказать: “А, теперь понятно, что это дуб”. Его движение динамично и завораживающе, как калейдоскоп.

Внутри оно ощущается как невидимое волшебство. На уровне осознаваемого не происходит ничего сверхъестественного. Но, глядя на пройденный путь от начала знакомства с подходом, я вижу основательные перемены в ощущении себя и не могу объяснить, как именно я оказалась там, где я сегодня.

В процессе погружения в изучение подхода и практики те двери в моем сознании, которые были наглухо закрыты, вдруг стали поддаваться, ограничивающие стены начали расширяться.

Там, где убеждения и установки туго перетягивали тело, становилось легче дышать.

Там, где, казалось, ничего нет, стали открываться новые удивительные пространства и перспективы.

Там, куда было страшно заглянуть, находились доказательства моей смелости и стойкости.

Там, куда смотреть было стыдно, появлялись принятие и свобода.

Туда, где была злость, приходили сострадание и любовь.

И самое поразительное открытие было в том, что все это уже было во мне, но я этого не видела.

Шаг за шагом, делая эти ценные открытия в себе, я замечала изменения в окружающем мире, мои отношения с другими трансформировались в таком же ключе.

Но, как я упомянула ранее, в этом движении нет конечной точки развития. Это не значит, что я чувствую себя просветленной. Скорее, я нащупала ту бесконечную неизведанную дорогу, к которой никто не может дать карту, каждый участок которой я открываю сама, часто продираясь через боль и сомнения, но находя все новые и новые подтверждения того, что я на верном пути.

Мое знакомство с подходом началось со статьи “В мире советского профессионала”, когда я решила продолжить обучение в психологии и поступить в магистратуру Вышки. Статья произвела на меня неизгладимое впечатление и до сих пор является одним из самых содержательных ресурсов для понимания философии чцп. Просто прочитав этот материал, не будучи на той встрече в Москве больше тридцати лет назад, я ощутила, каково это - быть услышанной без осуждения и оценки.

Самое громкое восклицание, которое звучало в унисон и в голове, и в сердце во время чтения, было: “Вот оно! Нашла!”.

Вместо привычных в подобных материалах интеллектуализации, экспертной оценки и анализа происходящего я увидела, как автор делится своими настоящими глубокими чувствами и приглашает меня также, не оценивая, заглянуть внутрь процесса и исследовать чувства, которые поднимаются от его наблюдения. Я как бы увидела себя там, в этой группе, ведь подобные проявления и чувства знакомы почти каждому - возмущение, горечь, защита от нападения, разочарование, гнев и чувство вины за него.

В статье я обнаружила неожиданную, новую для всех присутствующих позицию фасилитатора: он не хвалил “хороших” и не осуждал “плохих”, вообще не разделял никого на “хороших” и “плохих”. Он только высказал то, что чувствовал, не пытался контролировать, направить, изменить.

Читая, я замечала, что тишина творила чудеса. В тишине волей-неволей любое проявление человека оказывалось “голым”, как под светом софитов. Я могу предположить, что было страшно, и привычные щиты участников были наготове для защиты от летящих в них камней, сбруи и шлемы всегда были надеты, и от того невозможно было услышать самих себя. Но, когда вместо камней в ответ звучала тишина, то привычный распорядок на какое-то время нарушался, как если бы большой валун, который нам казался неподъемным, вдруг поддался как перышко, или, ожидая яростную борьбу, мы вдруг увидели, что противников нет. Тогда защита спадала и обнаруживала то, что живет под ней. Что-то хрупкое, как фарфор, чувствительное к звуку, свету и температуре, настоящее и живое.

 

Несколькими месяцами позже у меня появилась возможность вживую увидеть и услышать нескольких людей из той группы на их встрече в Пи РАО 30 лет спустя. Мне сложно подобрать слова, чтобы описать свои чувства от ощущения, будто я побывала на той самой встрече, описанной в статье, которая перевернула мою жизнь. Это было так, как будто я прикоснулась к самому истоку. В фокусинге это ощущение я назвала бы мощнейшим body shift - тем самым, что меняет человека от кончиков пальцев до кончиков волос.

 

Далее мой путь в чцп продолжился учебой на двухгодичной программе у Елены Кирилловой (в магистратуру Вышки тогда я не попала). На первой же встрече я увидела себя той девочкой, которая всегда, в школе, университете и любой другой группе, стеснялась и зажималась среди новых людей, готова была слушать с открытым ртом, но никогда – говорить и проявлять себя. Если мне и приходилось это делать, то я была скована страхом и краснела.

Обучение в этой группе было для меня в первую очередь процессом самопознания, когда от поиска ориентиров снаружи я обратилась внутрь, в себя, и изумилась от того, сколько сокровищ могу найти там, где никогда не искала, но всегда носила с собой. Я узнала, как кардинально меняются отношения и общение в сторону большей близости, теплоты и принятия, когда выражаешь свои чувства я-сообщениями. Как порой на глазах просветляются лица людей, которых просто выслушали. Неожиданно осознав, что никогда раньше не проявляла себя в том масштабе, которым на самом деле обладаю. Я словно разбудила себя от глубокого, невероятно реалистичного сна.

Открывая и проживая все это, я познакомилась с новой, лучшей версией себя.

 

В этот же период мне удалось поучаствовать в энкаунтере в Париже в честь 30 лет со дня смерти Карла Роджерса и в переводах его трудов “Теории личности” и “Китайских дневников”. Мои увлечения английским языком и восточной философией и опыт путешествия по Юго-Восточной Азии приятно отозвались эхом и многократно увеличили свою ценность. Впервые я ощутила, что делаю нечто действительно ценное. Делаю свой, пусть маленький, но вклад в большую историю. Я чувствовала, что принадлежу чему-то большему, оставаясь собой, не вписываясь и не подстраиваясь, а встраиваясь именно потому, что я такая, какая есть.

Почему-то эти ощущения напоминают мне историю о гадком утенке: о том, как долгое время собственное “Я” кажется каким-то “не тем”, неправильным, а потом именно это “Я” оказывается самым ценным, что у меня есть и всегда было. Это не про то, что нужно ценить синицу в руках, а про то, что я и есть тот журавль в небе. И весь окружающий мир меняется, когда я смотрю и вижу таким образом.

Как луч света, проходя через стекло, раскладывается на множество ярких цветов, переливаясь бликами все новых оттенков при отражении от разных поверхностей, так и ощущение себя в этом мире расцветает от того взгляда внутрь, который формируется в человекоцентрированной среде.

 

Если разделить мои впечатления о чцп на два вида, то их можно определить как ощущение чцп по отношению к себе самой, и ощущение чцп по отношению к другому.

Первый я подробно описала выше.

Второй, на мой взгляд, возможен только после переживания первого, так как чтобы встретиться с другим, необходимо сначала по-настоящему встретиться с собой. И, когда встреча с другим происходит, это становится кардинально новым уровнем знания человека. Не его физических, социальных, поведенческих характеристик, а чего-то такого, что сложно объять рассудком и объяснить словами, - того, чего не увидеть только глазами и не услышать только ушами, но можно ощутить на уровне всех органов чувств сразу.

Это ощущение, в котором отсутствуют знакомые шаблонные классификации, упрощающие взаимодействие с миром и любимые ленивой частью нашего мозга. В нем есть нечто другое, новое, что щекочет и интригует другую часть мозга, жаждущую познания неизведанного.

Это всегда про расширение границ своего мира, про непредвзятую открытость всему, про контакт с чем-то большим, чем я, про контакт на трансцендентном уровне.

Это про уважение и принятие другого таким, какой он есть.

Когда мне удается почувствовать подобное, я удивляюсь тому, что вместе с принятием приходит ощущение свободы - именно свободы от потребности анализировать, разделять, осуждать, изменять другого. Я одновременно чувствую и свою отделенность, и соединение с другим в пространстве, в котором каждому есть место и никому не тесно, и нет необходимости бороться за ресурсы. И, если бы все могли пройти через такой опыт, я убеждена, что большая часть мировых конфликтов сошла бы на нет.

 

Встреча с чцп разделила мою жизнь на “до” и “после”. “После” похоже на пробуждение от сна, как в фильме “Матрица”, только мир остался таким же, это я сняла очки, через которые смотрела, и выключила автопилот.

Я не знаю, как и куда меня приведет этот путь, но я доверяю ему и готова к новым встречам и открытиям.