2020-06-08
341
Третьей культовой фигурой езидского пантеона является Султан Езид, как принято считать, его именем названа сама религия. Суннитский богослов XIII века Ибн Таймия писал: «Во времена шейха Хасана распространились изложенные в прозе и стихах ошибочные воззрения. Люди стали превозносить шейха Ади и Язида». Мухаммед Амин аль-Омари[621] к характеристике шейха Ади пишет: «Господь подверг его испытанию одним бедствием — появлением секты отступников, называемых езидами, потому что они претендуют на происхождение от Езида»[622]. И сегодняшние последователи езидизма не сомневаются в божественном происхождении Султана Езида и считают его наряду с Шехади и Малаком Таусом преемником Бога на земле. Вот почему раскрытие вопроса о происхождении культа Езида имеет архиважное значение.
Имя Султана Езида начертано на курдском языке арабской вязью на почётном месте во дворе храма Лалыш. На одной стороне выгравирована надпись «Шейх Ади, милость Господа над ним!» — а на другой — «Владыка Езид — милость Господа над ним!» Данный факт указывает, что Езид и Шехади были реальными смертными личностями, а уже в дальнейшем обожествлены.
В углу двора горит всю ночь светильник в честь их обоих[623]. Эта традиция имеет древние корни, отголоски которой находим в кавле «Bore borê»:
9 Wê quvê kim, quvanê dere, Клянусь сей святыней, святыней явлённой,
Têda diêyîse find û şemalê zere, Внутри горят свечи и золочёные лампады,
Sult’an Êzdîd P’adşê mine, Султан Езид, повелитель мой,
xwe r’ûnistîyê bere! сам восседает напротив!
12 Wê qubê kim, ser h’emû quvane, Клянусь сей святыней, высшей над всеми святынями:
Têda diêyîse sêsed û şêst û şeş ç’irane Там горят 366 светильников.
Sult’an Êzdîd P’adşê mine, Султан Езид — мой повелитель,
Destê wî ser her çar qulbane. Десница его простёрта на всеми четырьмя верованиями [624].
Отнесённый к Султану Езиду эпитет P’adşê (Повелитель), как правило, применяется в отношении к Богу. В священных писаниях о месте и роли Езида ничего не сказано, однако религиозные гимны в полной мере раскрывают его образ.
На близость Султана Езида к божественным атрибутам косвенно указывают:
— кавл «Şerfedîn» («О Шарфадине»):
О Султан Езид, первым ты благословляешь!
И ты — заступник истинности!
И ты — над мостом Салахат [625]!
— «Şehede Din»:
Birî mehê, cotêd quba, li wî erdî, Направление наше — пара куполов на той земле,
Êzîdxane ser dikşîne ber Şîxadî. Которая объединяет Ездихану вокруг шейха Ади.
îbadetê sicudehê. Совершая богослужение, отдаю ему земной поклон.
Sult’an Êzîd P’adşê mine... Султан Езид — мой повелитель...
Однако Султан Езид не Бог и не ангел, а человек. В посвящённом ему одноимённом кавле «Êzdîd»[626] приводятся следующие эпизоды из его жизни:
4 Maka Sult’an Êzdîd Dumişqêyî r’êbû, Мать Султана Езида по пути из Дамаска
Dajo ber derê Mesrê bû. Направлялась к вратам Мисра.
5 Dajo ber derê Mesrayê, По приближении к вратам Мисра
Dem hatîye we’dayê, В положенное время [627]
Dehir bîye Sult’an Êzdîdê mine. Появился на свет [мой] Султан Езид
Dumişqê (Дамашга) — средневековое название г. Дамаска, Mesr (Миср, от арабск. массара — заселять, колонизовать) — наименование современного Египта, возникло в VII в. как название первых арабских поселений, когда территория Египта была завоёвана арабами. Впоследствии перешло на всю страну. И сегодня египтяне именуют свою страну и Каир просто Миср.
Названия местностей указывают, где и на каком историческом отрезке времени могла протекать жизнь Султана Езида.
С детских лет Султан Езид размышлял о смысле бытия:
6 Dehir bîye Sult’an Êzdîdê mine, Родился Султан Езид мой:
Î ne ç’ûke, î mezine, Не младенец, а уже как взрослый.
Zor pirsetê giran lê diçine. Глубокомыслеными вопросами интересовался.
7 Jê diçine zor pirsete, От него исходили сложные вопросы:
A’mê danîye saw, hêwate, «Этот мир пребывает в страхе,
Zerpane merîye k’iryamete. Притесняют людей благородных»,
и делился мыслями со своей матерью, в которой души не чаял:
8 Siwekî mi bû sari, В одно холодное утро
Sult’an Êzdîd make pirsî, Султан Езид у матери спросил,
Go: «H’ewalê me li vir çîye?» Сказал: «Каково нам здесь?»
9 «Siwekî mi bû sari, «Одним холодным утром
Em derxistin kirne wî şaharî, Нас выслали в этот город,
Em wira bûn, wan bû r’onkayî, Мы там были — они приобрели свет,
Em derk’etin, wan bû tarî». Мы вышли — они погрузились во мрак».
16 Sult’an Êzdîd go: Молвит Султан Езид:
«H’erça dilê min dih’evînin, «Если вы благосклонны ко мне [628],
Bira bişînin, maka min Mesrayê bînin». Пусть пошлют и приведут мою мать из Мисра».
17 Qazî, melle dikire r’ayî, Казии [629] и муллы [630] согласились,
Qasidek şandine Mesrayî, Послали гонца в Миср,
Hilda bûn, îna bû dayî. Взяли и привели мать.
Последующие стихи
26 Go: «Qudreta seyrana wê care, Сказал: «Цель духовной беседы на этот раз в том,
Emê sivê mile Sult’an Êzdîd bigrin, Что завтра мы испытаем Султана
bavêne be’rê». Езида» [631].
27 Ew sur’ Sult’an Êzdîd e’yan bû, Этот умысел Султану Езиду был ясен,
H’erçar yalê xwe hilan bû, Он со всех четырёх направлений укрепился
Nîveka be’ra Şamê dabû, nav bû, Молитву морю Шама воздал,
которого сам придерживался,
Xwe çadir k’uta bû, xwe xeybet lêda bû, Уединившись [632], оградил себя от злословия,
Van çadira, van k’inyasa, Этими завесами, этими действиями,
Pêşberî me sekinîye xelqê korî xafilî, Напротив нас стоят люди слепые, xwedênenasa, скрытные, неверующие.
указывают на то, что Султан Езид был знатоком четырёх богословско-правовых школ — мазхабов («Он со всех четырех направлений укрепился»):
· ханафитской (основатель Абу Ханифа, 699-767гг.);
· шафиитской (основатель Шафии Мухаммед ибн Идрис, 767-820 гг.);
· малякитской (основатель Малик ибн Анас, 712-796 гг.);
· ханбалитской (основатель Ахмад ибн Ханбаль, 778-855 гг.).
В существующем параллельно кавле «Ezda[633]» читаем следующую информацию:
14 Got: Ew sêsiyarê te dixwîne, reng jor e, Ответил: Тот седовласый, что тобою интересующийся цвета верхнего
Libasê destê wî mor e Одеяние от его власти с инициацией (печатью)
Sere min qurbave, Да будет моя голова принесена в жертву
hole hole Sult’an Ezdayê Sor e [ему], великая слава Султану Езиду Красному
15 Got: Ew sêsiyarê te dixwîne, reng mest e Сказал: Тот седовласый, что тебя спрашивает цветом опянен
Rimeke keske, sore li dest e Копье зеленное украшает его руку
Atqat ferwara min, têkeve dest e Убежденность приказывает мне подчинится его воле
Сообразно обоим кавлам Султан Ездид человек, «зеленное копье» в руке указывает на следование исламу, опьянение цветом и духовные беседы — на суфийское направление. Значит и его лакаб «Красный» несёт эзотерический смысл и указывает не на принадлежность к древнему солярному культу, а на связь с «ирфаном» — внеопытным знанием, гносисом.
Учитывая эти положения, теперь можем заключить, что дата рождения Султана Езида не ранее середины IX в.
Согласно стихам 28-32
28 Sult’an Êzdîd cindîyê dîwana xwe dinhêrî, Султан Ездид наблюдал за посвящеными своего собрания,
Gişke dest yêqîne, qelem zêr’î, Все руководствуются истиной, золотым словом Божьим,
Wane jî navêt, navêt k’asê xwe p’ev duguhêrî. И кубок за кубком испивал эти чаши истины.
29 Sult’an Êzdîd nuxtek daye ser neynûka xwe, Султан Ездид кончиком своего пальца (ногтём),
Daye Qazî Şiro [634], Прикоснулся казия Широ,
Qazî Şiro vedixare, Казия Широ осенило (испил),
Go: «Ya Mawî, zarî şîrine lê dilî te’le». Сказал: «Эй, Мави [635]! Речь сладка, но сердце нечисто».
30 Qazî Şiro kire h’elîmçîye [636] sovetê, Казия Широ назначил кашеваром торжества,
Sult’an Êzdîd Qazî Şiro kire r’eqasçîyê de’watê, Султан Езид казия Широ сделал танцором на свадьбе.
Qazî Şiro nikare bixûne vê k’ex’ezê. Казий Широ не может прочитать это письмо?
31 Qazî Şiro k’ex’ezê xwe ter’ bi ter’ kirin, Казия Широ насытили его же письмами,
Qazî Şiro k’ex’ezê xwe ker bi ker kirin, Казий Широ разорвал свои письма в клочья.
Nîveka be’ra Şamê war kirin. Половину Шама обратили в своих сторонников.
32 Ew deng belayî dine a’mê bû, Весть об этом разнеслась по всему миру.
Go: «Qazî Şirok hebû welatê îslamê, Говорили: «Был в исламской стране казий Широ,
Ew jî hate ser aynîna Sult’an Êzdîd mala Şemê Он принял веру Султана Езида из дома Шама»,
Султан Езид не следовал ни одному из перечисленных мазхабов, собрал вокруг себя последователей, в ряды которых переходили даже мусульманские законоведы (в лице казия Широ). Тем не менее, он не отходил от исламских традиций и опирался на Священный Коран:
19 Go: «P’adşakî mi hebû nav Sult’an bû, Сказал: «Был у меня один повелитель по имени Султан,
Diu’lifand u’lfê vê quranê». Верил в божественную силу Корана».
Следующий, 20-й стих подводит нас к пониманию учения Султана Езида:
20 Go: «Me’nîyê wane cot bûn». Сказал: «Смысл в них был с двойной подоплекой
Ew r’ûniştibûn, digotibûn, Они сидели и разговаривали,
Sult’an Êzdîd yek care wan digotibûn. Султан Езид впервые им рассказал.
Как было рассмотрено ранее, все стихи Корана имеют несколько смыслов. Ортодоксальный ислам передавал буквальный смысл (ишарат) — предназначенный для всей общины правоверных (авамм), а Султан Езид обучал знаниям эзотерического (батин) характера — для внутреннего понимания.
В кавле «Bore borê» отмечено:
30 Sêxekî min heye li E’rebê, Один шейх мой из [земли] арабов,
Xudanê dayînê, telebê, Владыка благодати и повеления,
Sult’an Ezdîd P’adşayê mine, bira medera mi bê. Султан Езид — повелитель мой, ему моё почтение!
В кавле «Qendîla» («Об источнике света (светильнике)») читаем:
15 Wê dibêje Melîk Şêxîsinê Adî: Вот говорит Владыка Шехисн из рода Ади:
«Min zerib, hiner û kerametêt «Я много изысканности, благодати и милости
P’adşê xwe zer dî, Видел у своего златого Повелителя,
Hemû cara bi navê Sult’an Şêxadî». Всегда с именем Султана Шехади».
Обратите внимание на следующие совпадения или закономерность: Езид и Ади ибн Мусафир в ряде гимнов носят одинаковый титул «Султан», в Qewlê Zebûnî Meksûr – кавле «Нищенствующие сломленые» есть такие строки:
61 Siltan Ezi nur bit, bi j ve nure xemili Султан Ези светоч, и украшен этим светом,
Siltan Şixadi tace bit, ji 'evil heta bi axiri. Султан Шейх Ади венец с начала до искончания [времен].
имена обоих выгравированы на почётном месте в Лалыше, не значит ли это, что Султан Езид — святой праведник, подобно Шехади?
В кавле «Imanê» (2) («О Вере»):
15 P’adşayê min erk’an сor kir, Повелитель мой свою волю изъявил,
Xerqe E’ynil Bezrayê derxist, Хирку в Айнл Базраи сотворил
ser k’efa deste xwe mor kir, И затем, своею дланью освятив,
E’wlide Êzîdê Sor kir. Сначала наградил ею Езиде Сора.
Согласно тексту, первым, кто удостоился права ношения хирки, стал Езиде Сор (знаток ирфана), и это ещё одно свидетельство его земного и суфийского происхождения, а иначе:
1. Зачем божеству Езиде Сору одеяние дервиша?
2. Не странно ли, чтобы боги одаривали друг друга носильными предметами?
В 10 стихе кавла «H’ezar û yek nava» («О тысяче и одном имени»)[637] сказано:
Раскрылись тайны обладателю чаши,
Предвечные столпы, основы [веры],
Султан Езид есть [сам] обладатель чаши.
Султан Езид — человек! Будь он Богом, то изначально владел бы этими знаниями. Как точно подметил Хамид аль-Газали, «достижение Бога не подразумевает соединения тел, Бог превыше этого», а выражение «Султан Езид — Повелитель мой» означает «верую в Султана Езида, как в самого Господа Бога».
В следующем, 11 стихе из «H’ezar û yek nava» читаем:
Эту чашу вручил шеху Мусафиру,
Истинному святому, великой славе,
Тайна скрижали Правителя раскрылась тебе прежде,
Чем ты ушёл в мир вечности.
Шех Мусафир (Шехади) приобрёл духовные знания от Султана Езида. В соответствии с этим можно уточнить, что земная жизнь Султана Езида протекала на рубеже IX, середины XII вв.
В поминальной молитве «Dua ser sifrê xêrê»[638] («О благодарении жертвенной пище») говорится:
Ezdîd r’esûl allah! Езид — посланник Аллаха!
Seydî seded hizretê r’esûl! Прямой потомок желанного посланника!
Qurbane qebûl! Жертвоприношение принято!
Navê bikrê Sult’an Êzdîd da, В деяниях Султана Езида —
Alêkim selam! мир вам!
Данный фрагмент молитвы не требует дополнительных комментариев: Султан Езид — вовсе не Бог, а его посланник и потомок Пророка.
Поскольку Бог упомянут под исламским именем Аллах, то Пророк его — Мухаммед. Но, ни по линии Хасана, ни по линии Хусайна имя Езид среди потомков не присутствует. Значит, речь не о генеалогическом древе, а о духовной преемственности, образовавшей священный треугольник езидов: Малак Таус — Султан Езид — Шехади.
Поднимем жизнеописания суфийских святых с лакабом «Султан» и близким по произношению именем Езид, проповедовавших в данный период времени. Наиболее близок к этим характеристикам Абу Язид Тайфур ибн Иса ибн Адам ибн Сурушан аль-Бистами (ум. ок. 875 г.) — знаменитый персидский суфий и отшельник (захид), подвижник, святой, один из столпов суфизма. Родился Абу Язид в Бистаме в уважаемой и известной семье. Дед его, Сорушан, был зороастрийцем и в последние годы правления Сасанидов являлся правителем области Кумес. После завоевания этих областей мусульманами в конце VII века Сорушан стал мусульманином, и его семья также приняла ислам. Ещё в детстве Баязид изучал Коран и очень интересовался религиозными вопросами. С разрешения матери, которую он очень любил и уважал, отправился в путешествия в поисках истины. Так он оказался сначала в Сирии, где у многочисленных учителей и наставников изучал ирфан (знание) и суфизм, а затем в Медине поступил на службу к прямому потомку Али ибн Талиба, шестому имаму шиитов Джафару ас-Садыку. Баязид учился у имама и стал работать в его доме водоносом. После долгих лет учёбы (около тридцати лет) Баязид с разрешения имама отправился в родной город, а на прощание имам подарил ему свою накидку — джуббу. Кроме нескольких паломничеств и коротких путешествий он никуда не ездил и до конца жизни оставался в Бистаме, где и умер в возрасте около 80 лет.
Многие тарикатские ордены, в числе которых, согласно бейту «Rebiyê» — Рабия аль-Адавия и езидский тарикат Адавия, берут от него свою силсилу «вирд»:
Рабия, предвечная Рабия,
Рабия Адавия [639]!
Собравшиеся достигли святости:
Шейх Марув Кархи,
Шейх Дженнат Шибли,
Шейх Баязид Бистами,
Все четыре брата Судного дня
Сквозь врата Рая прошли.
Чтобы дать правильную оценку личности Баязида и значимости его роли в суфизме, приведём несколько высказываний, характеризующих его личность:
· Он первым обнаружил, что углубление в размышления о единстве Бога может вызвать чувство полного уничтожения собственной личности, подобно растворению в «я» возлюбленной. Он говорил: «Я сбросил самого себя, как змея сбрасывает свою кожу. Я заглянул в свою суть, и... я стал Им!»
· Великий суфий Джунайд аль-Багдади сказал: «Баязид среди нас подобен Джабраилу среди ангелов». Его место и положение среди суфиев и арифов можно понять по прозвищу, которое ему дали. Арифы называют его «султан аль-Арифин» т. е. «султан арифов[640]» и «Фазел Бистами», т. е. «учёный Бистами»[641].
· В книге Идриса Шаха о суфийском святом Баязиде Бистами говорится, что, когда его спросили о секте, к которой он принадлежит, он ответил: «Я из секты Бога». Что это означает? Он сам даёт ответ: «Все вышеупомянутые вероисповедальные подразделения считаются относящимися к секте Бога»[642].
· Аль-Худжвари утверждает, что Абу Язид был живым свидетельством (худжжат) своего века, и приводит его слова: «Я увидел, что мой дух (сирр) был взят на небо. Он ни на что не взглянул и ничему не уделил внимания, хотя Рай и Ад были явлены ему, — ведь он избавился от преходящего и от «завес». Потом я стал птицей, чьё тело было Единством, а крылья — Всюдубытием, и я летел в пространстве Абсолюта (хувият), пока не попал в сферу Очищения (танзих), не увидел поле Вечности (азалият) и не узрел на нём древо Единства. Я взирал на всё это — и был всем этим. И я воскликнул: «О Господи, со своей самостью (мани-йе ман) я не могу добраться до Тебя и не могу ускользнуть от своего «я». Что же мне делать с собой?» Господь ответил: «О Абу Язид, тебе надлежит добиться избавления от своей самости, следуя за Моим возлюбленным (т. е. за Мухаммедом). Посыпь свои глаза пылью из-под его стоп и непрестанно следуй за ним»». Эту историю суфии называют «Вознесение (мирадж) Баязида»[643], где термин «вознесение» отсылает к близости к Богу (курб[644]).
· В «Тазкират ал-аулия» Аттара Баязид так описал своё духовное пробуждение: «Когда Бог освободил меня, отделил от всего творения, озарил меня Своим светом и раскрыл тайны, тогда я увидел Бога своими собственными глазами (верующего). А когда я сравнил Его сияние со своим, то последнее казалось чёрным пятном, а перед Его славой и величием я выглядел маленьким и ничтожным. Перед Его чистотой я был нечист.
Я узнал, что только когда Он даёт силу, мы можем заниматься духовными упражнениями, поэтому подлинный Вершитель всего — это Бог.
Когда Бог растворил моё эго, оживил меня Своей вечностью и открыл мне Свою сущность, я увидел Бога с Его позволения, и в тот же миг я стал нем, глух и абсолютно несведущ. Завеса эго была снята, я долго пребывал в этом состоянии, не владея своими органами чувств. Затем Господь обратил на меня божественные глаза и уши, и я обнаружил, что в Нём было всё.
Он даровал Свою милость и я вошёл во Дворец Божественного Единства (Таухид), где мне было сказано, что отныне моя воля будет Его волей. Теперь я живу жизнью, где нет смерти и которая будет длиться вечно».
В кавлах и бейтах имя Езид обычно сопровождается титулами Езиде Сор или Султан Езид. Если образ Езиде Сор сопоставляется с древним солярным божеством, то культ Султана Езида, аналогично культу Малака Тауса, имеет суфийское начало — налицо контаминация архаического божества и святого в единый образ.
Изложенные доводы дают основание считать, что под образом Султана Езида в кавлах воспевается святой Езид = Язид = Баязид Бистами — «Султан арифов[645]», который совершил духовный мирадж. Ни до, ни после него никому из святых не удалось достичь столь высокой степени приближения к Богу.
Резюме:
Если образ Ходе отражает атрибуты и сущность Аллаха, Малак Таус — Пророка Мухаммеда и шейха Ади, почему не признать как логическое продолжение этой последовательности идентичность образов езидского божества третьего порядка — Султана Езида — и суфийского святого Баязида Бистами? Прах Баязида Бистами покоится в родном его городе Бистаме, но дух святого Султана Езида витает в священном Лалыше.
В завершении параграфа приведём стихи из кавла «Bore borê»:
31 Sêxekî min heye li H’ekare, Есть у меня шейх в обители Истины,
Zor kevanê qudretêî bale, Могучий лук власти при нём,
Çarde tebeqê e’rd û e’sman, 14 сфер земли и небес
K’efa destê wîda h’esare. На длани его ограждены.
32 Sêxekî min heye H’ekarîyê, Есть у меня шейх из обители Истины,
Zor kevanê qudretêî bal wîye, Могучий лук в его власти,
Sult’an Ezdîd P’adşayê min Султан Езид — Повелитель мой,
Cîyê wî k’uli, fîlî, bêrîye. Его бремя (ноша) — поступки, праведность.
33 Seh’eta r’uh’ê min Zebî bû, Состояние души моей было словно нива,
Surekê min dewrêşî nixmî bû, Одна моя тайна для дервиша была сокрыта,
Sult’an Ezdîd P’adşayê mine, Султан Езид — повелитель мой,
Ciyê wî k’ulî, fîlî, bêrî bû. Место этой ноши было в душе праведника.
34 Seh’eta r’uh’ê min xar bû, Состояние души моей надломилось,
Sûrekê min dewrêşî dîhar bû, Тайна моя раскрылась дервишу,
Sult’an Ezdîd P’adşayê mine, Султан Езид — повелитель мой,
Ciyê wî Hekar bû. Место его было в обители Истины.
Святые в езидизме
Тема о святых в езидизме довольно обширная и не вмещается в рамки данной работы. Здесь мы дадим общий обзор, опираясь на некоторые посвящённые им кавлы и бейты.
В гл. 2 («Общественное устройство») нами был рассмотрен вопрос о соответствии каждому из верховных ангелов определённых исторических личностей (персонификаций), в соответствии с чем никто из людей смертных не может служить Богу непосредственно. Потому служение Богу у езидских священнослужителей происходит через посредничество архангелов и святых, имена которых и носят их семьи-очаги. В связи с этой традицией в кавлах и бейтах к имени святого в качестве титула необоснованно приводится слово «Ангел». К примеру в 5-м стихе кавла «Hezar û yek nava» («О тысяче и одном имени») читаем:
[Бог] вверил меня в руки сего наставника.
Семь Владык стоят пред этим Тельцом,
Все семеро — избранные аскеты Повелителя.
До сих пор распространено ошибочное мнение, что упомянутые «Heft Melek» — это семь небесных ангелов. Однако, опираясь непосредственно на текст кавла отметим, что ангелы не могут быть «xas’ами» — особой элитой, избранными и/или «qelender’ами» — странствующими дервишами. Однозначно, по тексту «Heft Melek» это не кто иные, как святые. Число «семь» — характерно особому чину святых в суфизме — «абрарам», о которых подробнее поговорим в параграфе «О тысяче и одном имени Бога».
В рассматриваемом ниже кавле «Melik Şêxsin» есть следующие строки:
Ya Melek Şêxîsin ku baxo О, ангел Шехисн, подобный ягнёнку
Şêx Fexrê Adiya, ez bim xulam [646]. Шеха Фахра Ади, да буду я тебе рабом.
Существует ли какое-нибудь ещё вероучение, где бы ангел уподоблялся ягнёнку шейха?
2 Silavên me li Melek Şêxîsine, Приветствия наши — ангелу Шехсину,
Hey mêrdaro yî mezine, Истинному праведнику и главенствующему!
Совместимы ли понятия «ангел» и «истинный праведник»?
22 Ji kesa me tu kesî, Если и есть кто достойный, то это ты,
Ji weliya me tu pisî, Ты — отпрыск нашего святого
Ya Melek Şêxîsin hem tu ruhî hem nefesî. Слава ангелу Шехисну, ты и душа, и дух.
Может ли от человека родиться ангел, даже если человек святой?
Эти заблуждения вызваны неправильной передачей однокоренных арабских слов МЛК, которые в зависимости от контекста могут иметь значение МаЛаК («ангел») или МаЛиК («царь», «владыка»). Искажённое произношение и далее переложение данного слова с арабской графики на латиницу внесло путаницу в термины. Святой в своём богослужении и богопостижении может возвыситься до ангельского состояния, но стать ангелом — невозможно. Поэтому при переводе кавлов с курдского языка на русский в отношении к имени святого, в качестве титула МЛК следует указывать «владыка», а не «ангел», поскольку в святом могут проявляться божественные сыфаты.
Особо отметим, что до наших дней не дошёл ни один священный гимн, где бы упоминались древние езидские святые. Имена таковых не сохранились и в народной памяти. Все святые — последователи учения Шехади или каким-либо образом связанные с ним личности. Что из этого вытекает?
В «Dua Sibê» («Утренней молитве») говорится:
2 Bi hîmeta melek Şemsedîn Усердием Владыки Шамсадина,
Amadîn, Babadîn, Nasirdîn Амадина, Бабадина, Насрадина,
Sicadîn,melek Fexredîn Сыджадина, Владыки Фахрадина,
Şêşims li ser qeweta me û dîn Шешамс властвует [над] силою
нашей и верой.
Sultan Şêxadî tacê ji ewil heta bi axirîn Правитель Ади — венец от начала и до скончания.
Ya Xwedê, tu derê xêra veke, Слава Богу, раскрой врата добра,
derê şera wergerîn. врата зла затвори!
В «Dua Mezin» («О главном») приводятся и другие имена:
Ya Sêsimis tu bi deye xatira melekêt ber rojê, Слава Шешамсу, ради милости Владык пред Солнцем
Çawîşê Sêsimis, Berces Melek, Misterî, Midîyan, Служителей Шешамса, Барджасу-владыке, Мстери, Мдиану,
Es’ed, Qedîbilban, Hecam, Amadînê Semsa, Асаду, Кадиблбану, Хаджаму, Амадину Шамсу,
Mendê serîf û Mendê tokil kî... Манду Шарифу, Манду Токлу исполни...
Имена святых, указанные в молитвах, подтверждают идею о более позднем происхождении общины езидов, нежели принято считать, а именно — после прихода шейха Ади в земли святого Лалыша.
В кавле «О Земле и Небе» сказано:
Земля говорит: «Небо, я не воздаю себе хвалу,
На мне оживили Адама,
От духа Владыки Шехисна завершилось».
Стих в некотором смысле отражает космогоническое представление езидов о том, что первым пророком на Земле был Адам, а последний в списке святых езидизма, в ком проявился ангельский дух — шех Хасан. И действительно, сонм святых в езидизме завершает внучатый племянник шейха Ади — шех Хасан, сын Ади аль-Курди. Напомним имена и других святых, родоначальников оджахов касты Шехани. Это шехи Шамсадин, Фахрадин, Насрадин, Сыджадин и Абу Бакр.
Вот каким предстаёт перед своими последователями шех Хасан (Шехисн, Şêxîsin[647]) в посвящённом ему кавле:
1 Silav û sed Silav, Сто и одно приветствие [тебе],
Hey Meleko şirîn kilav, Истинный ангел, сладостный, как молитва,
Ya Melek Şêxîsin ku baxo Слава Владыке Шехисну, подобный ягнёнку
Şêx Fexrê Adiya, ez bim xulam. шеха Фахра Ади, да буду я тебе рабом.
2 Silavên me li Melek Şêxîsine, Приветствия наши — Владыке Шехисну,
Hey mêrdaro yî mezine, Истинному праведнику и главенствующему!
Ya melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
ji heybeta [648] te dijmin dimirine. в страхе пред тобою враги умирают.
3 Şêxê mino ji Adiya, Шех мой из [клана] Ади,
Rêbere ber suniya, Руководитель пред суннитами,
Ya melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu wê li dereca zor hêviya. данной тебе властью, ты от этого уровня — великая надежда.
4 Şêxê mino ji lalişê, Шех мой из Лалыша,
Ji qewlê te xilas bûn xişê. В твоих проповедях струится спасение.
5 Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu baxo şêx Fexrê Adiya, ты агнец шеха Фахра Ади,
Ez beniyekî ji beniya bi te dijiye. Я один из тех, кто тобою живёт.
6 Şêxê mino temam, Шех мой совершенный,
Di giriya te de, digrî şerq hetanî şam, Твоё удержание — от Востока до [пределов] Шама,
Ya melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu baxo şêx Fexrê Adiya ez xulam. ты — ягнёнок шеха Фахра Ади, я твой раб.
7 Tu behrî, ez rême, Ты — море, я — путь,
Tu kanî, ez come, Ты — источник, я — русло,
Ya melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu li dehir ez li kû me. Ты даритель, а где я [пребываю]?
8 Tu behrî, ez kanîmê, Ты — море, я — родник,
Tu kelehî, ez holîmê, Ты — венец, я — состояние,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu li dehir ez li kû me. ты — даритель, а где я [нахожусь]?
9 Tu behrî, ez şîv, Ты — море, я — дно,
Tu zêrî, ez ziv, Ты — золото, я — серебро.
Ya Melek Şêxîsin tu rojî ez heyv. Слава Владыке Шехисну, ты — Солнце, я — Луна
10 Tu Şemsî, ez qemerim, Ты — ясный, я — тёмный,
Tu xundkarî, ez babzerim, Ты — просвещённый, я — благородный,
Ya melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu alimî, ez defterim. ты — учёный богослов, я — тетрадь.
11 Tu alimî, ez rêzan, Ты — учёный богослов, я — избравший путь,
Tu siwarî, ez çogan, Ты — наездник, я — вол,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu goykerî ez meydan. ты — хозяин вола, я — поле работы.
12 Tu elfî [649], ez rûme, Ты — источник познаний, я — поверхность,
Tu siwarî, ez kaşome, Ты — всадник, я — поклажа,
Ya melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu ferzî ez sunetim. ты — обязательство, я — суннит.
13 Tu elifî, ez bê me Ты — символ Единства Бога, я — не обретший [без этого],
Tu bajêrî ez rê me Ты — город, я — дорога,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
di nêv karên te de dimanî ne [мы] в твоих делах остаёмся.
14 Tu bajêrî, ez sûk, Ты — город, я — направление,
Tu miftî, ez sindrûk, Ты — ключ, я — сундук,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu yî mezinî ez yî piçûk. ты великий, я маленький.
15 Tu babî, ez pisim, Ты — отец, я — сын,
Tu Mekehî, ez Qudsim, Ты — Мекка, я — Иерусалим,
Ya melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu mîrî ez meclisim. ты — правитель, я — совет.
16 Tu mîrî, ez heval, Ты — правитель, я — подданный,
Li min tacirî, ez delal, Со мною уединился, я — обласкан,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu sûkî ez sewal. ты — направление, я — проситель.
17 Tu xinê, ez yî dirêj, Ты — напев, я [его] — протяжённость,
Tu melhemî, ez yî rêj, Ты — бальзам, я — рана,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
Ji di nav û kerên te de dibim hawêj. с именем и деяниями [твоими] становлюсь паломником.
18 Zêwe tu Lalişî, С древних времён ты [олицетворяешь Лалыш,
Mekehê tu berê reşî, В Мекке ты — направление к Чёрному [Камню],
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
ji maldara tu maltijî. Среди обладающих богатствами ты — с полным домом.
19 Tu Hostay, ez kitêb, Ты — учитель, я — книга,
Bixûne, eger te heye êb. Вчитывайся, если ты правоверный.
20 Tu alimî, ez emel im, Ты — учёный богослов, я — применённое знание,
Tu mêvanî, ez mezel im, Ты — гость, я — могила,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
li di nav karê te yî kamilim. твоими деяниями совершенствуюсь.
21 Tu hostay, ez binyat, Ты — наставник, я — послушник,
Tu xetîbî, ez civet, Ты — проводник, я — собрание,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
tu el-hemdî ez tehiyat. ты — хвала господу, я — приготовление.
22 Ji kesa me tu kesî, Если и есть кто достойный, то это ты,
Ji weliya me tu pisî, Ты — отпрыск нашего святого,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
hem tu ruhî hem nefesî. ты и душа, и дух.
23 Ji nafesa tu surî, Посредством духа ты — тайна,
Ji horiya tu hurî, Среди Владык ты [подобен] гурии,
Ji sedefa tu durî. Ты жемчужина из перламутра.
24 Ji dura tu sedefî, Среди жемчужин ты перламутр,
Ji Qurana tu elîfî, От [знаний] Корана, ты — Алиф [650],
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
ji sûnda tu bo me meshefî. клятвенно [заверяем], ты наш верховный шех.
25 Ji desta Emînî, [Наделен] властью Амина [651],
Qurana tu Yasînî, В познании Корана (ты) – Пророк Мухаммед,
Behrên giran dimeyînî. Великими морями освящаешь.
26 Tu bo me meseb û dînî, Ты у нас — вера и вероубеждение,
Ya Melek Şêxîsin Слава Владыке Шехисну,
xwezma wê ruhê tu bidî û jê nestînî, прошу, чтобы ту душу ты дал и не отбирал её,
Bi zor derecare gehînî. В великих делах преуспеваешь.
27 Esehî tu Melek Şêxîsinî, Воистину, ты — Владыка Шехисн,
Mêrdarekî mezinî, Великий праведник,
Bînaya çavê minî, Свет очей моих,
Sunet navê Şêxadî li Суннизм именем Шехади от
Melek Şêxîsin sekinî. Владыки Шехисна утвердился.
Нами сознательно процитирован полный текст кавла и дан источник, дабы исключить всякие сомнения в искажении его содержания. Если не знать, что кавл составлен на курдском языке и бережно передавался из уст в уста в среде езидского духовенства, то нет и тени сомнения, что он выдержан в суфийско-исламских традициях полного подчинения мюридом своему муршиду-шейху, следования пути суннизма, заветам Пророка Мухаммеда и поклонения исламским святыням.
В другом священном гимне, «Jandila Sêxîsin» («Ода о Шехисне») его имя приводится в сочетании с лакабом Melik — Владыка, а не Melek — ангел, как в рассмотренном выше кавле, что в действительности соответствует его положению в езидизме:
1 Kes sinetê, kes sinetê! Ей! Суннит!
Lê bûkê qisetê, Твори справедливость,
Melik Şêxîsin Şêxê Sinetê. Владыка Шехисн — шейх Сунната.
2 Kes sinetê bi destanê, Ей! Суннит посвящённый,
Pirs bike jê biranê, Спроси у братьев [по вере]:
Melik Şêxîsin Şêxê Şêxane? Владыка Шехисн — глава шехов?
Yela melik Şexîsinê Adiyano, Хвала господу, Владыка Шехисн — потомок Ади,
Min xulamo! Я [твой] покорный слуга!
3 Kes sinetê dahokê, Ей суннит! Воздай хвалу!
Pirs bikin jê masoqê, Спросите вдохновлённых,
Melik Şêxîsin Serdarê çendî cogê, Владыка Шехисн — предводитель [великий].
Yala melik Şêxîsine Adiyano, О Боже, Владыка Шехисн — потомок Ади,
Min xulamo! Я [твой] покорный слуга!
Святому Шехубакру в касыде «Şêxûbekir» («О Шехубакре») даётся следующая характеристика:
Distrêm ŞêxûBekir, Воспеваю Шехубакра,
Şixadî kerem li gel te kir, Шехади одарил тебя многими милостями,
Lew ciyê te li baxokir. Скрижаль Господа обрела у тебя своё место.
Şêxekî kibîre, Ты — шех великий,
Dikarê wî li nav Feqîre, Несёс службу (ведёшь работу) среди факиров.
ŞêxûBekir rêya Şixadîye! Шехубакр продолжает путь Шехади!
Şêxo ji heqîqetê, Шех, достигший хакиката,
Xudanê marîfetê, Блюститель (покровитель) марифата,
ŞêxûBekir rabûye bi xilmetê. Шехубакр встал на путь служения.
ŞêxûBekir nave, Шехубакр именитый,
Irkane bin tebabe, Основы его — совершенные,
Li Şîxadi di kir silave! Воздавал хвалу Шехади!
И в данном гимне не находим представления о древних формах религии езидов, одни суфийские уровни — марифат, хакикат. Что это: пробел в исторической памяти, табу на разглашение — или истинное направление вероисповедания?
Из кавла «Şêşimis» известно, что до подвижничества шеха Шамса в округе Лалыш сунниты держались обособленно, возвышенные (т. е. суфии) среди возвышенных, иудеи среди иудеев, христиане среди христиан. Шех Шамс проповедовал среди всех народов и конфессий, его учение приняли представители 72 религиозных течений, он поставил свою печать и благословил 18 тысяч неофитов. Шех Шамс нёс свою веру и арабам, и аджамам, объединив всех в одну общину. Как ни странно, о езидах ни слова. Почему? Ведь кавл езидский, да и шех Шамс играет ключевую роль в вероучении, его имя и деяния поминают в ежедневных молитвах. А может, эта собранная община и есть езиды касты мридов?..
Учение святых родоначальников оджахов касты Шехани было далеко от традиций народного езидизма, но беззаветной преданностью к основам своей религии, искренностью вероисповедания и презрением к мирским благам они располагали к себе многих обездоленных и притеснённых людей. Сумели сплотить представителей различных верований под единое начало, стали щитом, ограждающим от нападок исламистов, приняли курдскую идентичность, и по праву заслужили статус святых.
Кем причислены, и за какие заслуги перед езидской общиной почитаются в ранге святых, халиф Абу Бакр и целая когорта ранних суфийских подвижников в лице Хасана аль-Басри, Рабии аль-Адавии, Дарвеша Адама, Хусайна Халладжа и др. в цепи езидских святых — вопрос, на который еще не дан ответ. Ни один из них не проповедовал в Курдистане и не являлся этническим курдом, хотя об их житии составленно множество кавлов, а в честь Рабии[652] устраивается ежегодный праздник «Xêra Rebîyê» («Добродетель Рабии»), который традиционно отмечается в женском кругу.
